Корреспондент «Журналиста» пообщался с ветераном, волонтером, предпринимателем Александром Матяшем. Мужчина ушел на фронт добровольцем в 2015 году. В составе батальона «Киевщина» четырнадцать месяцев нес службу в Луганской области. Мы поинтересовались его мнением о ветеранском движении в Украине, как развивается в условиях кризиса его бизнес, начатый после возвращения с фронта, а также чем он занимается кроме предпринимательства.
— С началом агрессии России на востоке Украины в нашей стране возникло мощное ветеранское движение. Как Вы можете охарактеризовать украинское ветеранское движение? Как он изменился за 6 лет войны? Не кажется ли Вам, что иногда ветеранов используют?
— Давайте различать: есть ветеранское движение, есть ветеранское движение Украины, есть очень много ветеранских организаций. За последнее время они стали более структурированными, сформировали свои требования относительно своих принципов в обращении к власти. Они могут целенаправленно отстаивать интересы своей общественной группы, социальной группы, и это круто. Но я хочу подчеркнуть, давайте переформатируем вопрос. Те люди, которые имеют ветеранский опыт, пользуясь этим, позволяют использовать себя, это не относится к ветеранам, это касается каждой личности, которая хочет вот таким образом зарабатывать деньги. Это легче – пойти какой-то забор сломать, или приехать у кого-то что-то «отжать». Я не считаю этих людей ветеранами. Это люди, принявшие решение жить таким образом. У них есть ветеранский опыт, но это не дает им никаких привилегий в том, что они делают. Если человек сделал какое-то преступление, он сделал его как человек, а не ветеран. Заголовки в газетах, по телевидению – «Ветеран АТО кого-то там застрелил»… Слушайте, давайте понимать, что сантехники, айтишники, обычные люди делают не меньшее количество каких-либо правонарушений. Просто на этом не делается акцент. Есть Ветеранское Движение Украины – Дима Шатровский «Матрос», Жора Турчак, очень много других людей, которые управляют этим, и они целенаправленно совершают действия, те же С14, они могут нравиться или не нравиться, и Саша Войтко, Сергей Бондарь, Жека Карась – они все делают что-то лучшее для Украины и для ветеранов. Если власть не слышит большой социальный слой людей, рано или поздно этот слой организуется и начинает требовать то, на что он заслуживает. Поэтому ветеранское движение организованное, структурированное, обученное и способное достигать своей цели, и меня это радует.
На сегодняшний день я могу сказать, что лично я пользуюсь услугами ребят (побратимов, ветеранов, — ред.). Колумбет, например, когда работал в Министерстве ветеранов, сделал очень много системной работы, которую сейчас нельзя увидеть, но я об этом знаю. Результаты его действий будут впоследствии, через несколько лет. Я понимаю, что сейчас надо делать фундаментальные изменения. Надо идти в политику. Надо руководить процессами. Я хочу, чтобы ветераны имели свое представительство в Верховной Раде, в Кабинете Министров. Я хочу, чтобы там был Дима Шатровский «Матрос», Жора Турчак. То есть те ребята, которые занимались бы от имени государства делами ветеранов, потому что до сегодняшнего дня все инициативы, которые были разработаны, это было чистое волонтерство, а это надо делать системно. Я считаю, что это должен быть человек, который по принципу «единого окна» сможет построить систему, в которой каждый ветеран сможет получить ту возможность, которую заслуживает. Я за то, чтобы ветераны были во власти.
После завершения службы на Донбассе боец батальона «Киевщина» Александр Матяш открыл собственный бизнес. Он создал компанию Regata Club, которая занимается производством мужского белья и одежды. Идею для дела Матяш придумал еще во время службы. «Когда мы вышли в первый день и отстояли 8 часов на солнце, то по экипировке вопросов не было, но белье натерло ягодицы всем военнослужащим. И беда началась», — объяснил в одном из интервью Матяш. Этот жизненный опыт подсказал идею бизнеса.
— После возвращения с фронта Вы создали успешный собственный бизнес. Пандемия принесла немало проблем многим предпринимателям, компаниям. Как Ваш бизнес переживает кризис в связи с карантином? Какие трудности возникли? Как Вы их решаете?
— Для меня пандемия не стала кризисом, потому что у меня интернет-магазин, я работаю straight to customer – напрямую с потребителем. На самом деле у меня перед кризисом были очень сложные времена (январь-февраль), а вот когда сделали карантин, мне стало лучше, потому что когда люди не могли получить то, что они желают, в прямом доступе (например, в офлайн продажах), то мне грех жаловаться, было очень хорошо. Единственное что много работы именно с формированием предложения конечного потребителя. Я же не только труханы и футболки продаю, я продаю еще сервис, гарантию и безопасность. То есть, работая со мной, вы можете быть уверены, что никакие неприятности, которые могут возникнуть, не обойдут мое внимание. Если что-то случилось, я всегда реагирую. Для меня кризис не был прямо кризисом, но это был период, в течение которого мы думали, как нам стать лучше. Во-первых, мы стали лучшими в ассортименте, мы начали делать верхнюю одежду. Во время кризиса появилось очень много корпоративных заказчиков, которые готовятся к лету, жизнь не стоит на месте, она движется. Это позволило нам найти новых заказчиков. Мы стали больше работать в сектор B2B, то есть начали развивать именно направление качественной одежды для сотрудников. Стало больше количество запросов «почему бы нам не одеть сотрудников в качественную одежду». Это очень приятно, поэтому я не могу жаловаться на кризис. Всегда денег не хватает, но я не почувствовал на себе этого, я просто работаю сейчас до 1-го – 2-го часа ночи и мало сплю. Во-вторых, у нескольких моих друзей, ветеранов, например, Лёни Остальцева, большие сложности, именно потому, что они работают в сегменте, в котором нельзя обойти карантин, потому что это постоянное прямое общение с людьми. Мне легче. Я вижу, как у них, и стараюсь помогать в силу своих возможностей. Мы стали больше общаться, больше уделять внимания именно общению напрямую, потому что это порождает новые идеи. Для меня это был трамплин. Работы стало больше, но в первую очередь работы над собой.
— После войны много ветеранов параллельно с основным делом начинают писать книги, становятся блогерами. Есть ли у Вас подобное увлечение, хобби?
Александр был участником проекта «Крутой Замес». Это документальный сериал о наших ветеранах АТО. У самого же ветерана еще во времена службы была мечта – рассказать, как война выглядит на самом деле. В результате Александр Матяш стал идейным вдохновителем и частью творческой команды, которая сейчас работает над художественным сериалом о войне «Точка Ноль». «Точка Ноль» — это кинопродукт, где ветераны АТО решили поделиться своим реальным боевым опытом, донести его до широких зрительских масс и показать войну, как она есть. Не только в боевых столкновениях, но и в повседневной жизни.
— «Крутой замес» — я был участником проекта, но не был его вдохновителем. Его снимали DocNoteFilms – Константин Кляцкин и Сергей Малярчук – очень крутые ребята. Мы у них подсмотрели, как они это делали. У меня была мечта еще со времен моей службы, рассказать, как война выглядит на самом деле, потому что у большинства людей война это экшн, боевик, все погибли, или мы получили победу. Это не так. Война это всегда неудобства – нет нормальных условий, нет воды, мокрые ноги, натертая задница. И те, кто там был, об этом знают. Просто оно как-то забывается, уходит. Я все это время вел дневники, когда я служил и ездил в зону проведения Антитеррористической операции. Однажды я сел, перечитал их и подумал: «Почему бы это не снять, не сделать кино». Больше 2-х лет я вынашивал эту идею, а после этого я вдруг встретился с Андреем Стельмахом, он военный журналист, у него также была идея сделать кино. Мы нашли друг друга и начали искать каждый свою сторону: моя задача была найти актеров и организовать место для съемок, подготовить оборудование и организовать сам процесс. Мы решили сделать 10-серийный полноценный сериал в формате 25 минут/серия о быте на войне, о жизни на войне. Не о войне как о войне, а о людях, которые оказались в непривычных для себя условиях. Например, то, что показывают в кино – все друзья, все классные, мы любим друг друга – это не так. Когда ты 3 месяца сидишь в одном месте, с одними и теми же людьми – ты начинаешь любить собак или кошек, они не разговаривают с тобой, ты можешь просто помолчать. Я хотел именно об этом снять кино. Мы сняли первую серию нашего сериала, он называется «Точка Ноль». Сейчас мы отсняли серию о том, как искали деньги, это такой жесткий китч, как мы ходили к депутатам, к бизнесменам, к политикам, к другим людям и каждый находил причину, почему нет. «Извините, там такая ситуация, ну, понимаешь, бабушкам надо гречку, сейчас мы продуктовые наборы составляем»… Не буду говорить, какая это партия, но все видели, мы к ним обращались. Сказали: «Не сейчас». Поэтому, ребята, когда мы выпустим сериал, мы о вас ни слова не скажем. Сейчас мы подаем заявку на грант, также мы собираем средства среди своих. 21-го числа выходит серия о том, как мы собирали деньги. Это будет совместные средства – мы будем снимать за средства людей, которые захотят принимать в этом участие. Если нам не будет хватать денег, мы скинемся, снимем его. И это будет лучший сериал о войне в Украине, потому что сериалы о войне есть в Ираке, в Корее, во Вьетнаме, очень много американского кино – украинского кино нет. Нам очень хочется, чтобы развитие Украины началось именно с культуры. Следующие выборы через 4 года, будет очень много молодых людей, которым сейчас по 13-16 лет, которые будут голосовать. Мне очень хочется, чтобы на тех выборах они выбрали не политиков, а Украину. И наш сериал будет именно об Украине, потому что в нашем сериале есть бизнесмены, которые стали военными, есть люди, которые сидели в тюрьме (они стали военными и проявили себя с лучшей стороны), есть обычные философы, которые рожали какие-то суперидеи, как Мартин Брест, например, находясь на нуле. Хочется донести до ребят, что Украина – это они. Это наша цель — снять что-то среднее между «Generation Kill» и «M*A*S*H». Это трэш в боевых условиях, в которых люди живут ежедневно. Для них это нормальные условия. Если обычного человека перемещают в ту ситуацию, он сходит с ума, потому что он не понимает, как можно любить собак и не любить людей. Или, например, как можно быть чуваком, который имеет 2 или 3 судимости, и при этом быть супер бойцом и человеком, которому доверяет командир. Очень необычные ситуации, которые случаются в обычной жизни.
Простые люди ходят на работу, голосуют за Оппоблок, берут взятки, это не стыдно, надо же жить как-то… У них единственная мечта — купить себе квартиру, какую-нибудь хрущевочку, и детям оставить. А я хочу эту жизнь прожить и оставить что-то после себя для своих детей. Моя сверхцель — сделать так, чтобы украинское перестало быть синонимом плохого качества. Это касается моего товара, моего отношения к тому, что я делаю, моего кино, которое я снимаю вместе со своими друзьями. Вот как я даже припарковал машину — я с вами разговариваю, а мне стыдно, потому что я не должен был так делать, но я опаздывал. Если мне выпишут штраф, я с радостью его оплачу.
Подписывайтесь на telegram-канал journalist.today
