С 22 по 26 мая в Киеве на территории Мистецкого Арсенала прошел IX Международный фестиваль «Книжный Арсенал». Ветеранская палатка, поставленная прямо посреди двора, где продавали военную литературу, создала большой ажиотаж среди посетителей. Корреспондентка «Журналиста» Ярослава Матвеенко взяла интервью у участников этого необычного проекта.
Волонтер палатки Алла Попова – частный предприниматель, ведет бухучет и занимается программой 1С Предприятие, больше всего любит читать и путешествовать по миру. Поэтому ее появление в #ВетНамет скорее закономерность, чем случайность. Алла поделилась своими впечатлениями «изнутри» проекта.
Как ты узнала о проекте и почему решила присоединиться?
Я просто Мартина Бреста знаю уже 20 лет. От него и узнала, потому что читаю его страницу в фейсбуке, и обмениваемся иногда уведомлениями, поэтому увидела пост и сразу предложила ему себя как волонтера. Потому что это очень нужное дело — рассказывать о том, что происходит там, на востоке нашей страны. И рассказывать самыми разными путями- стихи, песни, рассказы, сказки, фильмы — все-все. А кто может рассказать лучше, чем те, кто там был? Никто.
Расскажи, как сформировалась ваша команда?
Да как-то так сложилось, что особого специального формирования и не было. Была одна встреча или две перед проектом, но я на них не попала, работала. А так — приехала, поздоровалась со всеми и начала смотреть, как и где помочь. В то время именно все раскладывали, переписывали, принимали книги, и я вроде и не нужна была, а вот потом — увидела, где могу помочь — помогла. И как-то так сложилось, что моя бухгалтерская натура лучше проявила себя именно на ниве отмечания проданных книг и принятия средств. Карма, пожалуй (смеется).
Первая прочитанная тобой ветеранская книга?
«Пехота». Я ее начала читать еще тогда, когда она была отрывками, постами в фейсбуке. Даже не думала, что будет книга, копировала на всякий случай посты Мартина и собирала их в вордовский файл.
Какие любимые авторы-ветераны и ветеранские книги?
Я не могу выделить кого-то одного. Они все разные — и Алексей Петров, и Сайгон, и Мартин, и Юра Руденко, Костя Чабала, Виталий Запека и другие — их книги, как люди. В мире очень много интересных людей, которые мне нравятся. И много книг. И я не могу выделить какую-то одну или две. Над каждой из них я плачу, смеюсь, мечтаю, злюсь. Каждая из них вызывает у меня чувства.
А не ветеранские?
С этим легче. Немножко. Потому что здесь то же самое — много хороших книг и авторов. Очень нравятся миры Г. Л. Олди, это дуэт соавторов из Харькова, книги Макса Фрая, Пехов, когда-то нравились книги Лукьяненко… Сейчас уже нет. Давно нет. Не могу читать авторов и слушать песни тех, кто начал лить грязь на Украину. Вообще мне сейчас трудно читать гражданскую литературу. Потому-то так сложилось, что жизнь стала насыщеннее любой книги.
Какую ветеранскую книгу больше всего ждешь и почему?
Жду продолжения «Пехоты» Мартина, «Психи двух морей» Юры Руденко и книгу Сайгона о селе. Почему? Я люблю книги.
Какая книга, автор произвели наибольшее впечатление?
«14 друзей хунты». Этот сборник был концентрированным глотком мира войны. С болью, любовью, страхом, юмором — глотком жизни, как ни странно. Глотком жизни.
Какие покупатели и чем запомнились больше всего?
Была женщина. Она пришла к палатке, ходила, прикасалась к книгам, а затем Андрей Кириченко начал читать ей свои стихи. Она держалась, а потом вдруг расплакалась, и они долго говорили о чем-то. О чем — не знаю. Но я чувствовала боль, которая лилась через все слезы.
Затем в палатку пришел Сумрак (прим. ред. — Игорь Владимирович Гордейчук, украинский военнослужащий, генерал-майор Вооруженных сил Украины, офицер Главного командного центра Генерального штаба Украины, начальник Киевского военного лицея имени Ивана Богуна, Герой Украины), боль и мощь, стальной, такой сгусток воли.
Был парень, который скупил у нас почти все книги — приходил дважды или трижды. У него дрожали руки, когда он их брал. При этом он общался с нами, улыбался, что-то рассказывал …
И люди с детьми. Дети — они замечательные. И младенцы, и взрослые, и подростки. И они смотрят большими глазами — на Александра Терещенко, у которого нет обеих рук, на его двойной крючок, на Мартина, или на прекрасную Оксану Черную, они слушают их, Юру Руденко и полностью поглощают жажду жизни этих людей и их любовь к Украине.
Очень понравилась Ульяна Супрун. Очень открытая женщина. Я спросила разрешения обнять ее, и она очень искренне обрадовалась такой просьбе и обняла меня в ответ. Очень спокойная и уверенная.
Расскажи о реакции людей, которые приходили в палатку. Как они знакомились с литературой или большинство знало, какую книжку хочет?
Очень разные люди и очень разные реакции. Были и сдержанные слезы, и печаль. Была радость, что, наконец, могут купить то, что давно хотели и ждали. Прямо перед Книжным Арсеналом или даже во время него вышло несколько книг — «Позывной Кассандра» Оксаны Черной, «Цуцик» Виталия Запеки, «Доця» Тамары Гориха Зерня… У людей почти всегда были открыты лица, они всегда смотрели прямо в глаза. Были такие, кто четко знал, что именно они хотят, были те, кто приходил со списком и говорил: «Мне заказали вот это и это». Были те, кто не читал и почти ничего не знал о войне, и спрашивали совета — с чего начать? А не художественную можно? Исследование? А фотоальбом? Есть ли что-то о Дебальцево? Иловайске? ДАП? Луганский аэропорт?
Можно ли обобщить в тенденцию, что именно больше всего интересовало — документальное, художественное, стихи?
Понимаете, эти книги трудно назвать прямо художественными. Ибо все, что в них описывается — оно было на самом деле. Да, где-то автор добавлял колорит. Где-то – вымышленных персонажей, чтобы осветить события, где-то даже показывал мир войны через маленького щенка и его восприятие мира, или через эльфов и орков … Но все, что в них записано, является отражением того, что происходило. Да, много, очень много людей брали такие книги, и вместе с тем очень много покупали и документалистику — исследование, фотографии, дневники. И стихи. Я давно не видела, чтобы люди покупали такое количество стихов. Думала, что интерес к этому угас, но нет. Люди тянутся к печатному слову.
И отдельной такой вехой была книга «Жизнь после 16:30» Александра Терещенко. Потому что это книга, в которой человек рассказывает о своей жизни после взрыва гранаты под ногами. Книга о том, как Александр реабилитировался после ранения. И, знаете, исходя из общения с ним, скажу — он очень большой оптимист и шутник. Человек с огромной жаждой жизни. Я горжусь знакомством с ним.
Случались ли какие-то курьезы во время работы?
Со мной – только один. Когда в палатку пришел Петр Порошенко — журналисты и операторы столпились возле него такой толпой, что некоторым не хватило места. И один из них забежал к нам за столы с книгами и попросил разрешения: «Можно я здесь постою? Пожалуйста»? Я позволила, немного отодвинувшись. Но этот оператор был так нацелен снять все как можно лучше, что вскоре уже попросился стать на табуретку, а потом просто отодвинул меня в сторону, сказав, что я ему мешаю. Это было очень смешно. И еще я боялась, что они завалят столы с книгами, но все обошлось.
Какие планы у # ВетНамет и есть ли # ВетНамет в твоих планах?
Дальше — Днепр (прим. ред. – второй Международный Книжный фестиваль Book Space пройдет с 21 по 23 июня). А там посмотрим. Инициатива Мартина Бреста и Министерства ветеранов — правильная и очень своевременная. И дело популяризации этой литературы, несомненно, нужно продолжать. Это нельзя оставить просто тлеть где-то на окраине жизни. Это надо продвигать. Обязательно. Потому что эта литература — волонтеров, ветеранов, переселенцев — она настоящая.
Фото Алла Попова, Ярослава Матвеенко
Серию интервью с участниками проекта # ВетНамет читайте по ссылке
Подписывайтесь на telegram-канал journalist.today
